При отсутствии лесов в Узбекистане, откуда столько дров на рынке?

Ежедневно в Самарканде и некоторых районных центрах области продается несколько десятков машин дров. При дефиците газа и света они стали основным видом топлива для населения. Используются для топки разные породы деревьев. Это – и фруктовые, и декоративные, и дикорастущие растения. Здесь главным остается вопрос: откуда на рынке столько дров? Ведь в Узбекистане практически нет лесов?

Леса занимают всего 5 процентов территории страны. Наряду с лесистыми участками здесь есть тугайные экосистемы, включающие в себе пойменные леса, камышовые заросли, кустарники. Основная часть деревьев у нас посажена человеком. Это сады, декоративные посадки, защитные лесные насаждения.

По мнению специалистов, за последние годы площадь лесных массивов заметно сократилась. Многие леса вырождаются или полностью исчезли. Тугайной экосистеме тоже наносится непоправимый урон, связанный с изменением водного режима рек, засолением воды и мощным антропогенным фактором (вырубка лесов, массовый выпас скота, пожары…).

Если в прошлые годы главная причина обезлесения Узбекистана была связана с резким уменьшением поставки древесины и пиломатериалов из России, то сейчас на первый план выступает отсутствие газа и света и как следствие увеличение спроса на древесное топливо. Как известно, спрос рождает предложение. Стали стихийно возникать рынки по продаже дров.

Недавно был в Ургуте, расположенном  в 40 км от Самарканда. Это горный район, население которого свой край с любовью называет «узбекской Швейцарией». Действительно, здесь очень красиво. Склоны гор удивят вас разнообразной растительностью. Если хотите увидеть вековые чинары, можете поехать в Ургутские горы. На этот раз меня удивил рынок дров. Более 10 машин – ЗИЛы и КамАЗы, загруженные разнокалиберными не распиленными чурбанами, ждали своего покупателя.

Как вспоминает 70-летний Ахмад бобо, во все времена в Ургуте были дровосеки. Они занимались рубкой  сухих деревьев в горох. После рубки собирали дрова и на ишаках доставляли в райцентр и другие населенные пункты на продажу. Потребность на них была, но не так уж большой, как сейчас. Это и понятно, так как уголь и дрова в государственных базах и магазинах были доступны. Вообще, «наши» дрова использовалась в основном жителями горных кишлаков, хотя и туда доставлялся каменный уголь. Только в последние годы около парка в райцентре появился рынок дров.

По словам знакомого торгового работника по имени Садри, ежедневно продается не менее 10 машин дров. Цены разные, от 400-500 тысяч до 800 тысяч сум (по официальному курсу $1 = 1792 сум) и зависят от качества и объема дров. «Однажды покупателей было слишком много, – вспоминает мой собеседник, – В тот день пришли на базар хозяева лепешечных цехов. Каждому из них нужны были дрова. Продавцы подняли цену. И последняя машина ушла за 1,5 млн. сум».

Пройдя от одной машине к другой, остановился около двух машин с дровами из тутовника. Не трудно было определить: срубили очень большое дерево (см. фото). Слышал, что в сельской местности с каждым годом все труднее найти корм для тутового шелкопряда. Получается, что если раньше жители кишлаков валили деревья для своих нужд, то теперь – на рынок. Если так пойдет дальше, то через некоторое время мы лишимся нашего главного богатства – деревьев – источника кислорода, создающих благоприятный для нашей жизни микроклимат и среду обитания.

Вот уже несколько лет, как экологи бьют тревогу по поводу уменьшения площадей тугайных лесов. И сейчас эта порочная практика продолжается, хотя эти территории включены в состав заповедников или лесхозов. «А что делать жителю близлежащего к заповеднику кишлака, если дома дети сидят без света и газа,– говорит знакомый эколог. – Он идет в тугаи заготавливать дрова и не смотрит, какое дерево или кустарник попадает под руки». Таким образом, человек иногда сознательно, иногда не осознавая последствий своих действий, наносит непоправимый урон природе.

Люди не жалеют также пескоукрепительные насаждения, которые служат для защиты почв от выдувания и предохраняют от заноса песком железнодорожные пути и автомобильные трассы. Когда едешь по Большому узбекскому тракту то можно заметить, что после каждой зимы количество деревьев по обе стороны дороги уменьшается.  Особенно это бросается в глаза на границе Самаркандской и Джизакской областей, в районе так называемой Высшей точки. Зато увеличивается количество пней. Защитная полоса, созданная с самыми добрыми намерениями руками наших отцов и дедов, уничтожается со стороны их недальновидных потомков.

Не может же так продолжаться бесконечно. Пора задуматься. Если по какой-то причине не можем обеспечить свое население природным газом, об этом необходимо говорить заранее, и уже летом закупать в соседних странах в большем объеме другие виды топлива, в том числе дрова. Чтобы население смогло приобрести уголь и дрова по сносным, а не по нынешним заоблачным ценам. А пока…

Холодно в Самарканде. 19-20 декабря было минус 10-12 градусов. Надеялись, что с наступлением холодов увеличат давление газа. Но нет. Мой внук 19-го декабря после четвертого урока вернулся из школы. Говорит, очень холодно, невозможно находиться в классе, школа не отапливается. Из 33 учеников явились 13. На следующий день пришли на учебу 10 человек. После третьего урока их отпустили домой…

Тошпулат Рахматуллаев

 

Источник: http://ca-dialog.org